Приветствую Вас Гость | RSS

Эпоха Средневековья

Четверг, 28.03.2024, 12:33
Главная » Статьи » Мои статьи

Мишель Пастуро. Повседневная жизнь Франции и Англии во времена рыцарей Круглого стола.Глава 4. "Каков сеньор, таков и двор": Замок и условия
Глава 4. "Каков сеньор, таков и двор": Замок и условия жизни

Исследуемый нами период — это время расцвета классического феодального замка романского типа. Такой замок состоял из донжона ( Донжон (donjon, фр.) — главная сторожевая башня в средневековом замке (Примеч. пер.)) и нескольких крепостных стен вокруг него 1

Первые замки, появившиеся еще в эпоху Каролингов, построены из дерева на небольшом возвышении и окружены одной-двумя стенами и рвом. Однако начиная с конца X века система укреплений постоянно совершенствуется: стены становятся выше, рвы — глубже, в выступах ограды появляются дополнительные оборонительные сооружения, и, самое главное, дерево постепенно уступает место камню, использовавшемуся сначала только для постройки донжона и лишь затем — для возведения всего замкового ансамбля в целом. Этот процесс завершился созданием классического образца укрепленного замка романского типа — Шато-Гайяра, построенного в 1196—1198 годах по велению Ричарда Львиное Сердце в излучине Сены 2. Первые десятилетия следующего века уже знаменовали собой новый этап, связанный с появлением готических замков, когда периметр крепостных стен уменьшился, а количество башен и боковых сооружений увеличилось. Внешний облик украсили многочисленные зубцы и вычурные элементы; размеры и значение донжона потеряли былой размах, его военную функцию стала выполнять мощная угловая башня, а жилищную — настоящее жилое помещение — дворец. 

В нашей книге мы опишем облик замка, типичного для конца XII века. Предположим, что он целиком выстроен из камня, хотя в это время деревянные или полудеревянные-полукаменные крепости еще оставались самыми распространенными, особенно в Англии, где развитие укрепленных замков шло медленнее, нежели во Франции. Зачастую использование камня было роскошью, позволительной только самым могущественным сеньорам: королям, герцогам или графам. Немногие из их вассалов могли гордиться тем, что, получив от отца в наследство деревянную крепость, они передали сыновьям каменный замок. Наше описание, возможно, будет несколько схематичным, но мы все же постараемся, чтобы оно получилось предельно верным. Ведь, несмотря на то, что замки создавали разные люди в разных местах и для различного предназначения, всюду можно отметить значительное сходство. Тому есть две причины: единообразие технических приемов осады городов и крепостей, а также существование обязательных норм в отношении места, формы и размеров, закрепленных церковью или суверенами.

Замок: внешняя ограда 

Первую ограду замка защищали всякие оборонительные сооружения, предназначенные для того, чтобы остановить слишком стремительное нападение врага: живые изгороди, рогатки (расставленные между столбов, вбитых в землю), земляные насыпи, изгороди, различные выступающие сооружения, например, традиционный барбакан( Барбакан — небольшое предмостное сооружение, снабженное амбразурами (Примеч. пер.)), защищавший доступ к подъемному мосту. У подножия стены находился ров, его старались сделать как можно глубже (иногда более 10 м глубиной, как в Трематоне и Лассе) и шире (10 м — в Лоше, 12 — в Дурдане, 15 — в Тремворсе, 22 м — в Куси). Иногда ров даже наполняли водой. По форме он чаще напоминал букву V, чем U. Если ров вырывали прямо под стеной, над ним возводили ограду, нижний вал, для защиты дозорной дорожки снаружи крепости. Этот участок земли назывался палисадом. 

Саму ограду составляли толстые сплошные стены — куртины ( Куртина (courtine, фр.) — часть крепостной стены между двумя бастионами (Примеч. пер.)) и разные боковые сооружения, обобщенно называемые башнями. Крепостная стена возвышалась прямо надо рвом, ее основания уходили глубоко в землю, а низ делался максимально пологим для предотвращения возможных подкопов со стороны нападавших, а также для того, чтобы от него рикошетом отлетали сбрасываемые с высоты снаряды. Форма ограды зависела от ее местоположения, но ее периметр всегда значителен. В Куси она возведена в виде трапеции со сторонами по 285 м, в Фретевале это круг с диаметром более 140 м, в Жизоре — многоугольник с 24 сторонами и периметром более 1 км. 

Укрепленный замок ничуть не напоминал индивидуальное жилище. Высота куртин колебалась от 6 до 10 м, толщина — от 1,5 до 3 м. Впрочем, в некоторых крепостях, например, в Шато-Гайяр, толщина стен местами превышает 4,5 м. Башни, обычно круглые, реже квадратные или многоугольные, строились, как правило, на этаж выше куртин. Их диаметр (от 6 до 20 м) зависел от местонахождения: самые мощные — по углам и около въездных ворот. Башни строили полыми, внутри их разделяли на этажи перекрытиями из деревянных досок с отверстием в центре или сбоку, через которое проходил канат, используемый для того, чтобы поднимать на верхнюю площадку снаряды в случае защиты крепости. Лестницы скрывались перегородками в стене. Таким образом, каждый этаж представлял собой комнату, где располагались воины; в камине, устроенном в толщине стены, можно было развести огонь. Единственные отверстия в башне — это бойницы для стрельбы из лука, длинные и узкие проемы, расширявшиеся вовнутрь помещения. Во Франции, например, высота таких бойниц обычно 1 м, а ширина — 30 см снаружи и 1,3 м внутри. Подобное строение затрудняло проникновение вражеских стрел, но защитники имели возможность стрелять в разных направлениях. 

На верху крепостной стены находился так называемый дозорный путь, с внешней стороны защищенный зубчатым парапетом. Он служил для наблюдения, сообщения между башнями и защиты крепости. К зубцам между двумя амбразурами иногда прикреплялась большая деревянная доска, державшаяся на горизонтальной оси, за ней укрывались арбалетчики, чтобы зарядить свое оружие. Во время войн дозорный путь дополняли чем-то вроде откидной деревянной галереи нужной формы, монтировавшейся перед парапетом. В полу проделывались отверстия для того, чтобы защитники могли стрелять сверху, если нападавшие укрывались у подножия стены. Начиная с конца XII века, особенно в южных районах Франции, эти деревянные галереи, не очень прочные и легко воспламенявшиеся, стали заменять настоящими каменными выступами, строившимися вместе с парапетом. Это так называемые машикули, галереи с навесными бойницами. Они выполняли ту же функцию, что и раньше, но их преимущество заключалось в большей прочности и в том, что они позволяли бросать вниз ядра, рикошетившие затем от пологого склона стены. 

Иногда в крепостной стене делали несколько потайных дверей для прохода пехотинцев, но всегда строили только одни большие ворота, неизменно укреплявшиеся с особой тщательностью, поскольку именно на них приходился основной удар нападавших. По бокам от них располагались две мощные башни (место военного поста), дополнительно защищенные барбаканом на другой стороне рва. Створы ворот из твердого дерева, обитого железом, во время нападения укрепляли огромными брусьями, чтобы они могли выдержать удары тарана. Перед воротами опускалась выдвижная решетка из бревен, собранных и усиленных металлическими деталями. Эта решетка закрывалась подвижной частью подъемного моста, когда он находился в верхнем положении. Его конструкция в данный период еще достаточно проста: обыкновенный мостик вертикально откидывался на цепях, приводимых в действие лебедкой. Несмотря на различные укрепления, ворота все равно оставались самым уязвимым местом крепости: чаще всего врагу удавалось проникнуть в замок именно через них. 

Замок: внутренние ограды

Таков первый рубеж. Однако каждый более или менее серьезный замок имел еще хотя бы два ряда оборонительных сооружений (рвов, изгородей, куртин, башен, парапетов, ворот и мостов), меньших по размеру, но построенных по тому же принципу. Между ними оставляли довольно значительное расстояние, поэтому каждый замок выглядел маленьким укрепленным городом. В качестве примера можно вновь привести Фретеваль. Его ограды имеют круглую форму, диаметр первой — 140 м, второй — 70 м, третьей — 30 м. Последнюю ограду, называемую «рубашкой», возводили очень близко к донжону, чтобы закрыть к нему доступ. 

Пространство между первыми двумя оградами составляло нижний двор. Там размещалась настоящая деревня: дома крестьян, работавших на господских полях, мастерские и жилища ремесленников (кузнецов, плотников, каменщиков, резчиков, каретников), гумно и хлев, пекарня, общинные мельница и пресс, колодец, фонтан, иногда пруд с живой рыбой, умывальня, прилавки торговцев. Подобная деревня представляла собой типичное поселение того времени с хаотично расположенными улицами и домами. Однако уже в конце правления Филиппа Августа планировка замка становится более упорядоченной, и эти постройки постепенно отодвигаются к внутренней части куртин для удобства прохода. Позже такие поселения стали выходить за пределы замка и обосновываться в его окрестностях по ту сторону рва. Их жители, как, впрочем, и остальные обитатели сеньории, укрывались за крепостными стенами только в случае серьезной опасности. 

Между второй и третьей оградами находился верхний двор также со множеством построек: часовня, жилье для воинов, конюшни, псарни, голубятни и соколиный двор, кладовая со съестными припасами, кухни, водоем. 

За «рубашкой», то есть последней оградой, возвышался донжон. Его обычно строили не в центре замка, а в его самой труднодоступной части, он одновременно служил и жилищем феодала, и военным центром крепости. По высоте он превосходил все остальные постройки, зачастую превышая 25 м: 27 м — в Этампе, 28 м — в Жизоре, 30 м — в Удене, Дурдане и Фретевале, 31 м — в Шатодене, 35 м — в Тонкедеке, 40 — в Лоше, 45 м — в Провене. Он мог быть квадратным (Лондонская башня), прямоугольным (Лош), шестиугольным (Турноэльский замок), восьмиугольным (Жизор), четырехлопастным- (Этамп), но чаще встречаются круглые диаметром от 15 до 20 м и толщиной стен от 3 до 4 м. 

Как и дозорные башни, донжон делился внутри на этажи посредством деревянных перекрытий. В оборонительных целях его единственная дверь находилась на уровне второго этажа, то есть на высоте не менее 5 м над землей. Внутрь попадали по лестнице, лесам или мостику, соединенным с парапетом. Однако все эти сооружения были очень простыми: ведь их следовало очень быстро убирать в случае нападения. Именно на втором этаже находился большой зал, иногда со сводчатым потолком, — центр жизни сеньора. Здесь он ужинал, развлекался, принимал гостей и вассалов, а зимой даже вершил правосудие. Этажом выше располагались комнаты владельца замка и его супруги; туда поднимались по узкой каменной лестнице в стене. На четвертом и пятом этажах — общие комнаты детей, слуг и подданных. Там же спали гости. Верх донжона напоминал верхнюю часть крепостной стены своим зубчатым парапетом и дозорным путем, а также дополнительными деревянными или каменными галереями. К этому добавлялась дозорная башенка для наблюдения за окрестностями. 

Первый этаж, то есть этаж под большим залом, не имел ни одного отверстия, выходившего наружу. Однако он не был ни тюрьмой, ни каменным мешком, как предполагали археологи прошлого века. Обычно там находилась кладовая, где хранили дрова, вино, зерно и оружие. В некоторых донжонах в нижней комнате, кроме того, существовал колодец или же вход в подземелье, вырытое под замком и ведущее в открытое поле, что, впрочем, встречалось довольно редко. Кстати, подземелье, как правило, служило для хранения съестных припасов в течение года, а вовсе не для того, чтобы облегчить тайное бегство, романтическое или вынужденное. 

Донжон: внутреннее убранство и мебель

Интерьер жилища сеньора можно охарактеризовать тремя чертами: простота, скромность убранства, малое количество мебели. Мы уже описали расположение комнат внутри донжона. Добавим, что аналогичная планировка была и в городском доме сеньора (княжеском или епископском), и в неукрепленном имении, как, например, в Южной Англии в начале XIII века: здание могло иметь план удлиненного прямоугольника вместо квадрата или круга, но главная комната все равно занимала весь второй этаж, сообщение с внешним миром обеспечивало каменное крыльцо, а с часовней и другими жилыми помещениями (находившимися на том же или верхнем этаже) — многочисленные коридоры. Первый этаж освещался плохо, он служил кладовой или же местом размещения воинов. 

Но вернемся к донжонам и главному залу. Каким бы он ни был высоким (от 7 до 12 метров) и просторным (от 50 до 150 метров), зал всегда оставался одной комнатой. Иногда его разделяли на несколько помещений какими-нибудь драпировками, но всегда лишь на время и в силу определенных обстоятельств. Отделенные таким манером трапециевидные оконные проемы и глубокие ниши в стене служили маленькими гостиными. Большие окна, скорее высокие, нежели широкие, с полукруглым верхом, устраивали в толще стены аналогично башенным бойницам для стрельбы из лука. Перед окнами располагалась каменная скамья, служившая для того, чтобы беседовать или смотреть в окно. Окна редко стеклили (стекло — дорогостоящий материал, применявшийся в основном для церковных витражей), чаще они закрывались небольшой решеткой из ивового прута или металла или же затягивались проклеенной тканью или промасленным листом пергамента, прибитого к раме. К окну прикреплялась откидная деревянная створка, чаще внутренняя, а не внешняя; обычно ее не закрывали, если только не спали в большом зале. Несмотря на то, что окна были немногочисленными и довольно узкими, они все же пропускали достаточное количество света для освещения зала в летние дни. Вечером или зимой солнечный свет заменял не только огонь камина, но и смоляные факелы, сальные свечи или масляные лампы, которые прикрепляли к стенам и потолку. Таким образом, внутреннее освещение всегда оказывалось источником тепла и дыма, однако этого все равно не хватало, чтобы победить сырость — настоящий бич средневекового жилища. Восковые свечи, так же как и стекло, предназначались только для самых богатых домов и церквей. 

Пол в зале настилали из деревянных досок, глины или, реже, каменных плит, однако, каким бы он ни был, он никогда не оставался неприкрытым. Зимой его устилали соломой — или мелко нарубленной, или сплетенной в грубые циновки. Весной и летом — камышом, ветвями и цветами (лилиями, гладиолусами, ирисами). Вдоль стен клали душистые травы и благовонные растения, такие, как мята и вербена. Шерстяные ковры и покрывала из вышитых тканей, как правило, использовались для сидения только в спальных комнатах. В большом зале все обычно располагались на полу, подстилая шкуры и меха. 

Потолок, он же и пол верхнего этажа, часто оставался необработанным, однако в XIII веке уже стали пытаться украшать его балками и кессонами, создавая при этом геометрические узоры, геральдические фризы или же витиеватый орнамент с изображением животных. Иногда так же расписывались и стены, но чаще их просто красили в какой-нибудь определенный цвет (предпочтение отдавалось красной и желтой охре) или покрывали рисунком, имитировавшим вид тесаного камня или шахматной доски. В княжеских домах уже появляются фрески с изображением аллегорических и исторических сцен, заимствованных из легенд, Библии или литературных произведений. Известно, например, что король Англии Генрих III любил спать в комнате, стены которой украшали эпизоды из жизни Александра Македонского, героя, вызывавшего в Средние века особое восхищение. Однако подобная роскошь оставалась доступной лишь суверену. Обычному вассалу, обитателю деревянного донжона, приходилось довольствоваться грубой голой стеной, облагороженной лишь его собственными копьем и щитом. 

Вместо настенных росписей использовали гобелены с геометрическими, растительными или историческими мотивами. Впрочем, чаще это не настоящие гобелены (каковые обычно привозились с Востока), а в основном вышивка по толстой ткани, вроде так называемого «ковра королевы Матильды», хранящегося в Байе. Гобелены позволяли скрыть дверь или окно или разделить большое помещение на несколько комнат — «спален». Это слово довольно часто обозначало не комнату, где спали, а совокупность всех гобеленов, вышитых полотен и различных тканей, предназначенных для внутреннего убранства. Отправляясь в путешествие, гобелены всегда брали с собой, ведь они составляли основной элемент украшения аристократического жилища, способный придать ему черты индивидуальности. 

Мебель в XIII веке существовала только деревянная. Ее постоянно передвигали ( Слово «мебель» и происходит от слова mobile (фр.) — подвижный. (Примеч. пер.)), поскольку, за исключением кровати, остальные предметы меблировки не имели единого предназначения. Так, сундук, основной вид мебели, служил одновременно шкафом, столом и сиденьем. Для выполнения последней функции он мог обладать спинкой и даже ручками. Однако сундук — это только дополнительное сиденье. В основном сидели на общих скамьях, иногда разделенных на отдельные сиденья, на небольших деревянных скамеечках, на маленьких табуретках без спинки. Кресло предназначалось хозяину дома или почетному гостю. Оруженосцы и женщины сидели на охапках соломы, порой накрытых вышитой тканью, или же просто на полу, как слуги и лакеи. Несколько досок, положенных на козлы, составляли стол, на время трапезы его устраивали в центре зала. Он получался длинным, узким и несколько выше современных столов. Сотрапезники садились с одной стороны, оставляя другую свободной для подачи блюд. 

Мебели было немного: кроме сундуков, в которые как попало пихали посуду, домашнюю утварь, одежду, деньги и грамоты, иногда имелись шкаф или буфет, реже — сервант, куда самые богатые помещали драгоценную посуду или ювелирные изделия. Часто подобную мебель заменяли ниши в стене, завешиваемые драпировкой или закрываемые створками. Одежду обычно не складывали, а свертывали и ароматизировали. Также свертывали грамоты, написанные на пергаменте, перед тем как положить их в полотняную сумку, служившую чем-то вроде сейфа, где, кроме того, сохранялись один или несколько кожаных кошельков. 

Для получения более полного представления о мебели и декоре главного зала донжона, нужно еще добавить несколько шкатулок, кое-какие безделушки и некоторые культовые принадлежности (реликварии, кропильницы). Как мы видим, в этом отношении весьма далеко до изобилия. В спальнях стояло еще меньше мебели: у мужчин — кровать и сундук, у женщин — кровать и что-то вроде туалетного столика. Никаких скамей и кресел, сидели на соломе, покрытой тканью, на полу или на кровати. Огромная квадратная кровать выглядела скорее широкой, чем длинной. По одному обычно не спали. Даже если хозяин замка и его жена имели отдельные спальни, у них все равно была одна общая кровать. В комнатах детей, слуг или гостей кровати также являлись общими. На них спали вдвоем, вчетвером или вшестером. 

Кровать сеньора обычно стояла на возвышении, головой — к стене, ногами — к камину. Из деревянного каркаса создавали некое подобие свода, куда навешивали полог, чтобы отгородить спящих от внешнего мира. Постельные принадлежности почти ничем не отличались от современных. На соломенный тюфяк или матрас укладывали перину, поверх нее стелили нижнюю простыню. Ее покрывали верхней простыней, которую не заправляли. Сверху лежало пуховое или ватное одеяло, простеганное наподобие современных. Валик и подушки в наволочках также похожи на те, какими мы пользуемся сегодня. Белые вышитые простыни делали изо льна или шелка, шерстяные покрывала подбивали мехом горностая или белки. У людей менее зажиточных вместо шелка использовалась мешковина, а вместо шерсти — саржа. 

В этой мягкой и просторной кровати (настолько широкой, что застелить ее можно было, лишь помогая себе палкой) обычно спали совершенно обнаженными, но с колпаком на голове. Перед тем как лечь спать, одежду вешали на вбитый в стену стержень вроде вешалки, выступавший почти до середины комнаты параллельно кровати, на себе оставляли только рубашку, но и ее снимали уже в кровати и, свернув, клали под подушку, чтобы вновь надеть ранним утром, перед тем как встать. 

Камин в спальне топили не весь день. Его разводили лишь вечером во время семейного бдения, проходившего здесь в более интимной обстановке, чем в большом зале. В зале же был поистине гигантский камин, рассчитанный на крупные поленья; перед ним стояло несколько лавок, на которых могли расположиться десять, пятнадцать или даже двадцать человек. Вытяжной колпак конической формы с выступающими стойками образовывал нечто вроде домика внутри зала. Камин ничем не украшали, обычай помещать на нем семейный герб появился лишь в начале XIV века. В некоторых, более просторных залах иногда сооружали два-три камина, но не у противоположных стен, а все вместе в центре помещения; для их очага использовали цельный плоский камень огромных размеров, а вытяжной колпак возводили в виде пирамиды из кирпича и дерева. 

Повседневная жизнь в замке

Основная черта жизни в замке — ее монотонность. Оживление наступало лишь несколько раз в году: между Пасхой и Днем Всех Святых, когда замок действительно выполнял функцию военного, политического и экономического центра; во время ярмарок, праздников, после жатвы или сбора винограда, в дни, когда наступал срок выплаты оброков, созыва войска или суда. Впрочем, подобные случаи происходили не так уж часто, и в течение многих дней замок казался пустынным и печальным. Мужчины скучали за его стенами и старались покидать его как можно чаще; они выезжали на охоту, турниры или просто в поле. Свои силы они тратили на бесконечные распри с соседями, страстно мечтая о каком-нибудь дальнем походе, который подарил бы им возможность увидеть новые и чудесные горизонты. Женщины ждали их возвращения в неуютном зале донжона, проводя свои дни за вышивкой. Именно монотонностью повседневной жизни объясняется то, что поистине каждый гость встречался здесь с радостью. Будь это странник, чьи рассказы о путешествиях давали повод помечтать; или жонглер, фокусы и акробатические трюки которого всегда помогают развлечься; или трувер ( Трувер (trouvere, фр) — поэт средневековой Франции (Примеч. пер.)) со своей стихотворной повестью о приключениях короля Артура и его рыцарей, рождавшей восхищение в душе. Особую радость доставлял визит почетного гостя. Ему отводили парадную комнату рядом со спальней хозяина, где с гордостью выставляли напоказ все самое ценное из того, чем владели в замке. 

XII век — настоящее время гостеприимства. И в замке, и в хижине любой гость оказывался желанным. Послушаем рассказ Кретьена де Труа о том, как Ланселот и два его товарища были приняты семьей одного из низших вассалов: «Выехав из леса, они заметили дом какого-то рыцаря. Его жена сидела у входа и казалась весьма приветливой. Едва завидев их, она поднялась, пошла им навстречу и радостно приветствовала, говоря: «Будьте желанными гостями. Я рада принять вас в своем доме. Сойдите с лошадей, вы найдете здесь гостеприимный приют». — «Мадам, мы благодарны вам. Раз вы нас просите, мы сойдем с лошадей и переночуем у вас». Они спешились. Имея много прислуги, дама тотчас велела позаботиться о лошадях. Она созвала сыновей и дочерей, все незамедлительно сбежались: рыцари, любезные и обходительные юноши, прекрасные девушки. Своим сыновьям она повелела снять седла с лошадей и привести их в порядок, на что те охотно согласились. Дочерей она просила помочь гостям снять их оружие. Те поспешно выполнили просьбу, после чего каждому из гостей они накинули на плечи короткий плащ. Затем их повели внутрь дома, облик которого показался им красивым. Хозяина еще не было: он охотился в лесу вместе с двумя сыновьями. Остальные дети вышли ему навстречу, они взяли у него крупную дичь и сказали: «Сир, знайте, что у нас в гостях два рыцаря». — «Да будет славен Господь за это», — ответил он. Пока отец и сыновья радостно приветствовали рыцарей, остальные домочадцы хлопотали по хозяйству. Каждый спешил выполнить свою часть работы: одни помогали в приготовлении пищи, другие в это время зажигали свечи. Третьи принесли полотенце, таз и воду для мытья рук и наливали ее, не жалея. Вымыв руки, каждый шел на свое место за столом. И все было приятным в этом доме, и ни в чем не было недостатка» 3

Крестьянский дом

Жилищем крестьянина обычно служила жалкая хижина, вид ее повсюду одинаков. Можно отметить лишь незначительные местные различия в использовании материалов. Иногда стены дома делали не целиком из дерева, а строили только каркас из брусьев и заполняли его саманом — смесью глины и рубленой соломы. В Центральной и Южной Франции вместо самана зачастую использовали обычную промятую глиняную массу. В крыше оставляли отверстие для выхода дыма, а ее саму сооружали из соломы, реже — из черепицы или шифера. Остальные отверстия были немногочисленными и очень узкими: только одна дверь и одно окно, закрывавшееся изнутри деревянным ставнем. Дом состоял из одной комнаты с нишами для кроватей и помещения, служившего кухней. Стены голые, потолок низкий, глинобитный пол покрыт соломой или сеном. Здесь работали, принимали гостей, готовили пищу, ели и спали. 

Как и хижина, мебель тоже была неудобная и убогая: большой ларь, его размерами определялась состоятельность хозяина; одна или две лавки, табуретки, одна или несколько кроватей, на которых могли спать от двух до восьми человек. Если требовался стол, вместо него на козлы клали старую дверь. И хотя эта мебель, вытесанная из дубовых досок, выглядела весьма примитивно, она в то же время оказывалась достаточно прочной и зачастую передавалась по наследству из поколения в поколение. 

В доме редко делали подвал. Обычно его заменял погреб, который прилаживали к одной из сторон хижины, устраивая частично под землей. Зато над потолком комнаты всегда существовал чердак, куда взбирались по наружной лестнице. Там крестьянин хранил самое ценное, чем он владел, — зерно. Число и размеры подсобных помещений вокруг дома зависели — как и в случае с ларем — от состоятельности владельца. Крупный землевладелец, считавшийся первым человеком в деревне, имел крытое гумно, куда он убирал свою пшеницу, сено и солому; навес, под которым он хранил плуг и рабочие инструменты; стойло, овчарню, один или несколько свинарников, возможно, конюшню. Простой поденный рабочий ничего этого не имел и вынужден был хранить свое скудное сено, немногочисленные инструменты и, возможно, домашнюю птицу в той же комнате, где он ел, спал и где жила вся его семья. За хижиной обычно разбивали небольшой садик. Бедняки пытались вырастить в нем репу и какую-нибудь зелень, люди зажиточные сажали там разнообразные овощи, виноград и волокнистые растения. 

Как и владелец замка, крестьянин проводил мало времени внутри дома. И зимой, и летом он обычно находился вне его стен, в поле или в саду, на реке, мельнице, рынке или же в пути. Он испытывал мало привязанности к дому и нисколько не стремился его украсить или сделать удобнее. К тому же поиск новых земель и необходимость севооборота заставляли земледельца довольно часто сниматься с места. Даже в пределах одной сеньории, виллан нередко менял свой надел, а значит, и жилье.



1. Подробное описание западно-европейского средневекового замка подобного типа, снабженное, кстати, рисунками, можно найти в книге замечательного популяризатора исторических знаний в России начала XX века, тогдашнего директора Императорского Царскосельского лицея К. А. Иванова «Средневековый замок и его обитатели», СПб., 1912.

2. Недолго прожил Ричард Львиное Сердце в своем замке Шато-Гайяр, как, впрочем, и всюду, где бы он ни был. «Викинг во французской культуре» — так назвала этого блистательного героя Западной Европы О. А. Добиаш-Рождественская (1874—1939), историк-медиевист и палеограф, вобравшая в полной мере традиции как русской, так и французской школы медиевистических исследований. См. ее книгу о Ричарде Львиное Сердце, первым изданием вышедшую в 1925 году, «Крестом и мечом. Приключения Ричарда Львиное Сердце». Подготовка издания и послесловие Б. С. Кагановича. М.: Наука, 1991. См. также: Перну Р. Ричард Львиное Сердце. М.: Мол. гвардия, 2000 (серия «Жизнь замечательных людей»). 

3. Cbretien de Troyes. Le chevalier de la Charrette. Trad, d'apres 1'edition de M. Roques, Paris, 1958, vers 2510—2565. 
Категория: Мои статьи | Добавил: Europa (02.08.2011)
Просмотров: 3067 | Комментарии: 1 | Теги: замки, крестьянство, феодализм, быт, средневековье, Крепости, культура | Рейтинг: 0.0/0
Всего комментариев: 0
Добавлять комментарии могут только зарегистрированные пользователи.
[ Регистрация | Вход ]