Эпоха Средневековья

ВООРУЖЕНИЕ БУРГУНДСКОЙ АРМИИ 1460-1470 ГГ.
(Нормативные акты, отчеты, мемуары, хроники, миниатюры, картины, гобелены, скульптура.)

    1. Вооружение и снаряжение жандармов.

    То, что сейчас принято называть «рыцарским доспехом», в XV в. чаще всего именовали «белой сбруей» (blanc harnois). Именно этот термин использовался авторами бургундских ордонансов, описывавших «латный костюм», который надлежало иметь жандарму. Ниже я привожу фрагменты, соответственно, Абвильского (1471 г.), Боэн-эн-Вермандуаского (1472 г.) и Дижонского ( 8 февраля1473 г.) ордонансов с требованиями к вооружению и снаряжению жандармов «герцогского указа». Изданный в октябре 1473 г. Сен-Максиминский ордонанс в разделе, посвященном вооружению, практически дублировал Дижонский указ.

    «Жандарм должен иметь полный комплект белой сбруи, трех добрых верховых лошадей стоимостью не менее 30 ливров; у него должно быть боевое седло и шанфрьен, и на саладе перья наполовину белого, наполовину синего цвета, и то же на шанфрьене. Не предписывая доспехов для лошадей, герцог отмечает, что он будет благодарен тому жандарму, кто сей /доспех/раздобудет».

    «/Доспехи жандарма мало изменились/, тем не менее, если он желает, то может заменить салад с подбородником на армэ или шлем (heaumet)».

    «Снаряжение жандарма включает: кирасу в комплекте /с наручами ?/, салад с подбородником, /кольчатое/ ожерелье, боковые пластины /тассеты ?/, /кольчатую/ юбку, меч и кинжал». ( В Сен-Максиминском ордонансе из шлемов названы «салад с подбородником /и/ барбют».)

     Итак, согласно предписаниям, бургундские жандармы были облачены в пластинчатый доспех,  закрывавший тело с головы до ног. В качестве наголовья предпочтение отдавалось саладу с подбородником-бавьером (salade a baviere). Судя по многочисленным изобразительным источникам бургундского происхождения, до рубежа 60 гг. XV в. салады, которые использовала бургундская кавалерия, были общеевропейского образца и имели забрало со смотровой щелью и клинообразным или, несколько позже, ажурным верхним краем. Таковы, например, салады группы рыцарей на гобелене «Траян» (выткан в 1453 г. по картине Р. ван дер Вейдена, исполненной им для Брюссельской ратуши в 1439 г., Исторический музей, Берн) или салад  Св. Михаила (?) на картине Р. ван Хаамштедта (1455-1460 гг., Утрехт). В 60-70-х гг. в моду входят салады с «полузабралом» и, в некоторых случаях, налобной пластиной. Таковы салады на воинах, изображенных на гобелене «Юлий Цезарь» (1465 -1470 гг., Исторический музей, Берн) или на Жане де Диллоне (Аррасский гобелен, 1477 г.). Скульптурная композиция «Карл Смелый и Св.Георгий» (1467-1471 гг.), подаренная собору Св.Ламберта в Льеже,   демонстрирует салад самого герцога –с полузабралом и фигурной налобной пластиной.

    Следующее наголовье, упоминаемое в Боэн-эн-Вермандуаском ордонансе –шлем армэ (armet, в русскоязычной литературе обычно именуется арметом) –имело более сложное устройство, надежней защищало голову и было характерно, прежде всего, для «белой сбруи» североитальянского (миланского) стиля. Можно предположить, что армэ использовали, прежде всего, жандармы из наемных контингентов, прибывших на бургундскую службу из Северной Италии. Изображения бургундских жандармов в шлемах армэ относительно редки. Тем не менее, их можно встретить на миниатюрах из «Бернских хроник» Д.Шиллинга (Городская библиотека, Берн) и ряда других рукописей.

     Наголовье, обозначенное в Боэн-эн-Вермандуаском ордонансе, как heaumet, т.е. шлем, представляло, судя по всему, модифицированный большой басинэ  (grand bacinet, в русскоязычной литературе обычно именуется басинетом или бацинетом). Изображения подобных шлемов на бургундских жандармах встречаются довольно часто –как  на фламандских картинах (например на картине Х. Мемлинга «Страсти Христовы», 1470 г., Турин) и миниатюрах, так и на иллюстрациях из швейцарских хроник.

    Среди бургундских жандармов так же были распространены еще два вида наголовий –шапели (chapels de fer, в русскоязычной литературе часто именуются капелинами) и барбюты (barbutes), если последние, конечно, соглашаясь с выводами некоторых современных оружиеведов, можно вычленить из «семейства» саладов и оформить в отдельную группу. Следует отметить, что использование шапелей было характерно, прежде всего, для французской жандармерии, и, тем не менее, бургундские тяжелые кавалеристы носили подобные наголовья достаточно часто.

    Для защиты торса служила кираса (cuirasse), состоявшая из нагрудника (plastron) и наспинника (dossiere), скрепленных в единое целое при помощи ремней с пряжками, петель и штифтов (последние монтировались на боковинах некоторых немецких кирас). Принято выделять два основных стиля европейского доспеха второй половины XV в. –немецкий (готический) и итальянский (миланский). Часть оружиеведов выделяет так же «смешанный» итало-германский (или экспортный итальянский) стиль, вобравший в себя лучшие черты обеих направлений главных оружейных школ Западной Европы. Анализ изобразительных источников бургундского происхождения позволяет сделать вывод, что собственно бургундская и фламандская жандармерия Карла Смелого предпочитала доспехи «смешанного» стиля. Кирасы, при этом, как правило, использовались типично итальянского образца –без ребер жесткости и с дополнительной «набрюшной» пластиной-плацкартом (plackarte), прикрепленной к нагруднику при помощи центрального ремня с пряжкой. Рядом с правым подмышечным вырезом нагрудник снабжался специальным упором для копья –фокром (faucre), который мог сниматься либо заворачиваться на сторону.  Наспинник итальянской кирасы состоял из нескольких склепанных клиновидных сегментов и усиливающей пластины, так же как и плацкарт закрепленной при помощи центрального ремня с пряжкой. К кирасе примыкало брюшно-кресцовое прикрытие –браконьер (braconiere), набранное из горизонтально ориентированных стальных полос. В области паха браконьер имел арочный вырез, а по центру зачастую снабжался ребром жесткости. К браконьеру итальянской кирасы  подвешивались на ремешках бедренные пластины трапециевидной или подтреугольной  формы –тассеты (tassettes), в ряде случаев дублировавшиеся на боковых сторонах браконьера

    Многочисленные изобразительные источники демонстрируют бургундских воинов, облаченных в кирасы итальянского стиля. Среди них коленопреклоненный донатор на «Триптихе Сфорца» работы Р. ван дер Вейдена (1450 г., Королевский музей изящных искусств, Брюссель), архангел Михаил на картине П. Кристуса «Страшный суд» (1452 г. Художественная галерея, Берлин), воины на упоминавшемся гобелене «Юлий Цезарь» и т.д. О том, что бургундские жандармы предпочитали кирасы итальянского стиля, писал  активный участник тех событий, бургундский рыцарь Жан д‘Энен:  «Тогда все жандармы носили большие граненые (клепанные ?) кольчуги под своими кирасами , которые  имели добрый изгиб».

   Кирасы готического стиля отличались как формой (зауженная талия и не такой, как у итальянских кирас, шарообразный нагрудник), так и манерой крепления пластин. Плацкарт на немецких кирасах не покрывал вторым слоем пластрон, а лишь захватывал своим верхним краем нижнюю кромку нагрудной пластины, за счет чего снижался вес доспеха. Нахлест спинных пластин шел не снизу вверх, как на итальянских наспинниках, а сверху вниз. Пластины, составлявшие нагрудник и наспинник, на немецких доспехах не привешивались с помощью ремней с пряжками, а приклепывались (На некоторых итальянских образцах ремни, крепившие плацкарт к пластрону, так же сменились заклепками.).  Брюшно-кресцовое прикрытие готического стиля было короче своих итальянских аналогов и в ряде случаев не имело тассет. Для повышения защитных качеств, готические кирасы могли покрываться ребрами жесткости –концентрическими окружностями вокруг подмышечных вырезов и вдоль верхних кромок плацкарта, либо веерообразными лучами на плацкарте, наспиннике и брюшно-кресцовом прикрытии. В целом, рифление готического доспеха достигло своего расцвета в 70-80-х гг. XV в. Именно в это время величайший средневековый оружейник Лоренц Хельмшмидт (Кольман) из Аугсбурга создал выдающиеся шедевры доспешного производства –конский доспех для германского императора Фридриха III Габсбурга (1477 г.), латы для Сигизмунда Тирольского (1484 г.) и доспех для зятя Карла Смелого Максимилиана Габсбурга (1485 г.).

    Изобразительные источники бургундского происхождения крайне редко демонстрируют бургундских воинов, облаченных в готические доспехи. Тем не менее, кирасы немецкого стиля с характерным рифлением, можно увидеть на картине Х.Мемлинга «Семь радостей Марии» (1480 г. Старая пинакотека, Мюнхен), на картине Ж.Давида «Суд Камбиза» (1498 г. Музей Грунинген, Брюгге) и ряде других произведений. Интересно, что Св. Георгий, изображенный на штандарте Карла Смелого (Старый цейхгауз, Золотурн), так же облачен в готический доспех

    Полный наруч состоял из наплечника (epauliere), верхнего прикрытия (gardes bras), налокотника(cubitiere), нижнего прикрытия (avant bras) и перчатки (gantelet) или рукавицы (miton). Наручи итальянского стиля отличались большими ассиметричными (левый больше правого) наплечниками, набранными из нескольких сегментов на скользящих заклепках и усиленных дополнительными пластинами. Размеры некоторых наплечников были столь велики, что на спине они образовывали некое подобие крыльев, перекрывающих друг друга. Верхнее и нижнее прикрытия вместе с налокотником в итальянских наручах склепывались в единое целое и надевались как рукав. Защита кисти осуществлялась при помощи ассиметричных рукавиц (на левой рукавице было меньше сегментов, прикрывающих пальцы) с крагами. Готические наручи, напротив, были симметричны, а налокотники в большинстве случаев крепились отдельно. В то же время наплечники и верхние прикрытия зачастую, особенно на «заре» готического стиля, склепывались в единое целое. Слабое прикрытие плечевого сустава немецкие оружейники пытались компенсировать железными дисками (rondelles), которые подвешивались на ремнях и частично прикрывали фронтальную часть плеча и подмышку. К концу столетия немецкие наручи стали снабжаться наплечниками итальянского стиля (правда, меньших размеров) с традиционным готическим рифлением. Прикрытие кисти осуществлялось преимущественно с помощью рифленых перчаток, рукавицы использовались реже.

    Поножи состояли из набедренникa (cuissard), наколенникa(genouillere), наголенникa(jambiere) и башмакa (soleret). Набедренник и наколенник склепывались в единое целое. Готический набедренник отличался высотой, зачастую достигая верхним краем, набранным из нескольких подвижных сегментов, уровня поясницы. Башмаки имели заостренные носки и могли снабжаться съемными «клювами», иначе «корабельными носами» (poulaines), которые, вероятно, помогали конному воину отбиваться от пешего неприятеля в тесноте свалки либо наносить раны вражеским коням. На итальянских доспехах стальные башмаки могли заменяться кольчатым прикрытием, прикрепленным к наголеннику сквозь отверстия в его нижнем крае. К кожаному башмаку кольчатое прикрытие привязывалось вощеными шнурами.

    Выше я отмечал, что жандармы Карла Смелого, набранные собственно в Бургундии и Фландрии (итальянские наемники, естественно, поступали на бургундскую службу, имея комплекты «белой сбруи» миланского стиля), предпочитали доспехи итало-германского стиля. Об этом свидетельствуют многочисленные изобразительные источники, прежде всего, бургундского происхождения. Среди них – упоминавшийся  гобелен «Юлий Цезарь», жемчужина великолепной коллекции фламандских гобеленов XV в. из собрания Бернского Исторического музея. Изготовленный между 1465 и 1470 гг. в Турне по личному распоряжению Карла Смелого, этот гобелен, состоявший из 4-х отдельных частей, был пожалован видному бургундскому вельможе Гийому де Ла Бому. Впоследствии гобелен хранился в Лозаннском соборе, а после захвата Ваадта в 1536 г. в качестве трофея «перекочевал» в Берн. Вооружение и снаряжение изображенных на гобелене воинов, фактически «срисованных» с реальных бургундских солдат –придворных рыцарей, жандармов и лейб-лучников –показано в мельчайших деталях. Большинство воинов облачено в доспехи итало-германского стиля, с характерной фестончатой отделкой кромок пластин и концентрическими ребрами жесткости на отдельных (как в готическом доспехе) налокотниках. Пластроны некоторых воинов, по моде того времени, обклеены бархатом ярких цветов, с наложенными поверх стальными плацкартами. Телохранители Юлия Цезаря поверх доспехов носят ливреи красного, синего и желтого цветов с вышитым на них золотой и серебряной нитью вензелем «C&C», в котором прочитываются как имя «божественного Юлия» (Caesar), так и реальная монограмма Карла Смелого (Carolus). Из наголовий чаще всего используются салады с различными типами забрал (у большинства лейб-лучников забрала отсутствуют), очень много шапелей ( в т.ч. айзенхутов или «монтобанов» со смотровыми прорезями), чуть меньше барбютов, и совсем мало армэ и больших басинэ. Шлемы знатных воинов украшены позолоченными нашлемниками в виде различных цветков, плодов и ребристых сфер. Доспехи воинов богато декорированы латунными накладками и рядами позолоченных фигурных заклепок.. В центральной фигуре Юлия Цезаря легко угадывается сам Карл Смелый –в золоченых доспехах и геральдическом жакете.

    В качестве изобразительных источников, с «фотографической» точностью передающих мельчайшие детали вооружения и снаряжения бургундских жандармов, следует так же отметить уже упоминавшийся Аррасский гобелен с изображением Жана де Диллона , картину Ф.Эрлина «Чудо Св.Георгия» (1460 г., Городской музей, Нердлинген), центральную часть и оборот левой створки триптиха «Страшный суд» (1466-1467 гг., Поморский музей, Гданьск) работы Х.Мемлинга, его же «Св. Георгий и донатор» (1480 г., Старая пинакотека, Мюнхен) и «Распятие» (1491 г., Музей Св. Анны, Любек). Из монументальной пластики можно выделить статую Св. Адриана (1462-1473 гг., Королевский Музей изящных искусств, Брюссель) и надгробие Ансельмо Адорно (1483 г., Иерусалимская церковь, Брюгге). Большую часть доспехов, изображенных на перечисленных произведениях искусства, уверенно можно отнести к итало-германскому стилю (встречается даже термин «фламандский стиль»), меньшую часть –к миланским латам. Имеются и особенности: «готические» вытянутые линии итальянских доспехов и наплечники в виде раковин. Последние в массовом порядке так же встречаются на миниатюрных изображениях, выполненных фламандскими художниками к «Хроникам» Ж.Фруассара (1475 г., Национальная библиотека, Париж), «Английским хроникам» (1480 г., Британская библиотека, Лондон), двум изданиям «Турнирной книги» Рене Анжуйского (1460-е и 1480-е гг., Национальная библиотека, Париж), «Истории Карла Мартелла» и «Хроники Геннегау (Эно)» (Королевская библиотека Альберта I, Брюссель) и т.д. Изображения наплечников-раковин часто встречаются на миниатюрах художников и небургундского происхождения, например, знаменитого Жана Фуке или Жана Коломба.

    Свое защитное вооружение жандармы, вероятно, могли дополнять щитами (targes), трапециевидной или прямоугольной формы, с выемкой под копье, вертикальным ребром жесткости (могло быть и несколько ребер) и вогнутым полем. Подобные щиты-тарже (в русскоязычной литературе –тарчи), как правило, изготавливались из пропитанных клеем деревянных планок, обтягивались кожей, расписывались масляной краской и снабжались чрезплечным ремнем. Известны поздние образцы, наружная сторона которых оббивалась металлом. Вероятно, тарже могли полностью выковываться из меди или железа, как более поздние турнирные щиты. Так, два из трех тарже святых воителей, изображенных на знаменитом «Гентском алтаре» работы Я. ван Эйка (1425-1433 гг., собор Св.Бавона, Гент), имеют явно медное «происхождение». Использование жандармерией второй половины XV в. щитов на поле боя подтверждается многочисленными изобразительными источниками той эпохи. Однако, исходя из нормативных актов того времени, следует признать: кавалерийский щит рассматривался современниками Карла Смелого как некий рудимент, пережиток прошлого, как элемент турнира или парада.

    Под кирасой жандарм мог носить, как писал Ж. д’Энен, кольчугу, но чаще – специальную поддоспешную одежду: дублет или пурпуэн (pourpoint), сшитый из нескольких слоев простеганной льняной ткани «с фустиновым (фланелевым ?) верхом, атласной подкладкой и сквозными отверстиями», через которые продевались наконечники (pointe) шнурков, «толстых, вощеных, сплетенных из тонких нитей,  столь же прочных, как тетива арбалета... И еще их следует навощить, и тогда  они не расщепятся и не порвутся». («О том, как следует одевать человека в доспехи, если он намерен сражаться пешим», Манускрипт Гастингса, 1480 г.) Далее в указанном документе говорится, что кольчужные полосы должны пришнуровываться к рукавам и перекрывать подмышечные проймы. Рене Анжуйский так же оставил подробные описания поддоспешной одежды:

     «любой вид сбруи, используемой Вами, должен быть достаточно широк для того, чтобы Вы носили под ней пурпуэн или корсет. Необходимо, чтобы пурпуэн от предплечий и до шеи, а так же сзади  был толщиной в три пальца, ибо удары булав и мечей чаще всего приходятся на эти места, чем на какие либо другие».  Далее Рене Анжуйский отметил, что в бургундских Нидерландах (« Брабанте, Фландрии и Эно») бойцы снаряжаются иначе, чем в его родной Франции:

    «Они используют полу-пурпуэн (demy pourpoint), не более двух слоев /толщиной/, подбитый на спине и животе; а поверх него /надевают/ рукава, подбитые хлопком в четыре пальца толщиной».

    Рене Анжуйский описывал турнирное снаряжение, однако в части, касающейся поддоспешной одежды, судя по всему, оставил сведения, вполне соответствующие боевому снаряжению. Вощеные шнуры, упомянутые в «Гастингском манускрипте», служили для более плотной фиксации стальных наручей и наплечников. Снаряжение дополняли кольчатый воротник-оплечье (gorgerin), кольчатая юбка (faltes), прикрывавшая пах и ягодицы, « и пара штанов стеганых и пара коротких кусков из тонкой шерсти, чтобы обернуть вокруг колен под его поножи, чтобы те не терли кожу». («Гастингский манускрипт»)

    На миниатюрах из фламандских, французских и швейцарских манускриптов, на картинах нидерландских живописцев, на гобелене «Юлий Цезарь» можно встретить изображения пурпуэнов, для прочности прошитых вертикальными кожаными полосками. Изобразительные источники так же демонстрируют состоятельных воинов в пурпуэнах, крытых бархатом и шелком ярких цветов –синего, красного, зеленого и т.д. (Миниатюры из «Хроник Монтабана» и «Больших французских хроник») На упоминавшейся картине Ф.Эрлина «Чудо Св.Георгия» из-под латной юбки воителя виднеется алый подол стеганого жака.

    Военные ордонансы Карла Смелого рекомендовали жандармам защищать своих коней конскими доспехами (bardes)  (Абвильский и Сен-Максиминский ордонансы) и прямо предписывали использовать конские латные наглавники –шанфрьены (chanfreins). Боэн-эн-Вермандуаский ордонанс содержит косвенное указание на то, что обязательные шанфрьены дополнялись конскими нагрудниками (hourts): «одна /из трех лошадей жандарма/ должна быть достаточно сильной для того, чтобы с разгона сломать копье».

    На торжественных церемониях и турнирах высшие функционеры бургундской армии покрывали конские доспехи красочными попонами. Так, во время торжественного вступления бургундской армии в Льеж (11 ноября 1467 г.) конь бургундского капитана Жака де Люксембурга, сеньора де Фьенна, был облачен в доспехи, покрытые черной атласной попоной, расшитой золотой нитью. Интересно, что де Фьенн использовал эту попону и во время военной кампании. В 1473 г., согласно описанию Ж. д’Энена, указанный вельможа выглядел следующим образом:  «Лошадь монсеньора де Фьенна была покрыта латами и попоной из черного сатина с золотым бордюром, красивой и богатой, и он сам был прекрасно вооружен, в шлеме с великолепным плюмажем его цветов, белым, черным и оранжевым, в богатом итальянском одеянии, расшитом золотом».

    На турнире в Брюгге (1468 г.) Карл Смелый выступал на коне, покрытом попоной, расшитой главными эмблемами  Бургундии:

     « У монсеньора герцога было  десять пажей в бархатных малиновых платьях, /которые/ вели на длинной золотой цепи лошадь /герцога/, на фартуке (нагруднике) которой был крест Св.Андрея, а круп лошади был покрыт малиновым бархатом, обремененным посередине золотым огнивом.»

    Миниатюры и гобелены того времени часто показывают бургундских жандармов на конях, облаченных в попоны ярких расцветок –слишком дорогих для того, чтобы ими можно было рисковать во время боя. Тем не менее, ряд свидетельств подтверждает использование бургундцами попон, несущих геральдические эмблемы, и в боевых условиях. Например, нейсский хронист Христиан Вирстрайт свидетельствовал, что кони итальянских всадников на службе Карла Смелого («ломбардцев») имели шелковые попоны. Миниатюры из «Бернских хроник» Д.Шиллинга в батальных сценах демонстрируют бургундских жандармов верхом на конях, барды которых покрыты попонами с красноречивой символикой: огнивами с разлетающимися искрами, перекрещенными жезлами и стрелами. Остатки одной из подобных попон с красочной аппликацией бургундского герба в виде корончатых  кресал, взятой швейцарцами в качестве трофея в Грансонском сражении, экспонируются в Бернском Историческом музее (инв.№ , 310 А, В). Скорее всего, яркие и дорогие попоны использовались в сражениях лишь представителями высшего командного звена бургундской армии и шамбелланами Двора, сведенными в эскадрон, лично охраняющий Карла Смелого. И то лишь в том случае, если сражение было начато согласно составленной диспозиции, и воины располагали резервом времени (например, сражение при Нейсе 23 мая 1475 г.).

    Наступательное вооружение бургундских жандармов было прописано в нескольких указах, в частности, в Сен-Максиминском ордонансе (октябрь 1473 г.):

    « /жандармы/  должны иметь длинный и легкий  эсток (estoc), /копье  (lance)/, кинжал (couteau), висящий  с левой стороны и  булаву для руки(masse a une main), висящую  с правой стороны».   

    Рассмотрим оружие жандарма в очередности, заданной процитированным документом.     

    Эстоком (в русскоязычной традиции –кончаром) принято именовать меч с узким и граненым (почти крестообразным в сечении) клинком, часто с S-образной крестовиной, который в качестве дополнительного оружия привешивался с левой стороны седла.  Эстоком нужно было не рубить, а колоть, нанося противнику ранения через стыки доспеха и в щели между латными пластинами.

    Копье являлось древковым оружием колющего действия. Древко копья имело форму вытянутого ассиметричного веретена с рукоятью (утоньшением для кистевого  захвата в самом широком месте древка), иногда защищенной дисковидным металлическим щитком. Позади рукояти, в месте, где древко «ложилось» на опорный крюк-фокр, копье было снабжено металлической муфтой с зубцами –граппой  (grappe), которая не давала древку в момент удара соскользнуть с фокра. Древко было снабжено бронебойным втульчатым наконечником с ромбовидным в сечении узким пером. Как правило, древко копья изготавливалось из ясеня (по свидетельству Ф, де Коммина, итальянцы, для облегчения веса, древки копий делали полыми), а общая длина оружия колебалась в пределах 3-5 м. На марше жандармы могли везти копья в обозе или, исходя из «буквы ордонанса», доверять их пажам. В случае повышенной боеготовности копья держали при себе, либо вертикально, упирая  вток в основание передней луки седла, либо (чаще всего), склонив их назад и положив на плечо. При этом, согласно положениям Боэн-эн-Вермандуаского ордонанса, жандармам предписывалось «сопровождать свои вымпелы частично облаченными в белую сбрую, за исключением поножей и полных наручей».

    Кинжал-куто (нож), упомянутый в снаряжении жандарма, по всей видимости, имел одностороннюю заточку  с дисковидной (рондо), почковидной (баллок) или простой гардой. Возможно, куто был тесаком, которым часто вооружали помощника жандарма –кутилье, о чьем снаряжении речь пойдет ниже. Впрочем, учитывая «терминологическую вольность» и расплывчатость определений, присущих той эпохе, означенный куто жандарма мог быть и обычным кинжалом (dague), упомянутым в Дижонском ордонансе.

    Булава являлась оружием ударно-дробящего действия, Ее металлический наконечник  мог выполняться в виде шара (иногда с гранями и шипами), вертикально ориентированного бруса или мощной муфты с радиально расходящимися вертикально ориентированными пластинами-перьями. В русскоязычной литературе последний тип оружия принято именовать перначом или шестопером (хотя перьев могло быть и восемь). Древко булавы, составлявшее ¾ от общей длины оружия, часто оковывалось металлическими полосами (лангетами) либо полностью изготавливалось из стали. Рукоять обычно снабжалась рондельной гардой, на навершии которой  могло монтироваться кольцо, сквозь которое пропускались ремень или цепочка, фиксирующие оружие на руке владельца.

    Боевые условия часто требовали, чтобы жандармы сражались в пешем порядке. На этот случай были предусмотрены различные типы древкового оружия с комбинированным наконечником  ударно-дробяще-колющего действия: боевой молот на длинном древке (marteau d’armes), боевая секира (hache d’armes), а так же алебарды и глефы различных модификаций. Боевой молот состоял из комбинированного наконечника (т.н. «железка») с клиновидной поражающей частью («клюв попугая», «клюв сокола»), снабженной корончатым обухом, и копьецом, а так же древка, усиленного лангетами. В отличие от боевого молота основным поражающим элементом боевой секиры являлось широкое лезвие трапециевидной или скругленной формы. Жорж Шателлен в «Хронике Жака де Лалена» описал поединок, состоявшийся в 1448 г. между «добрым бургундским рыцарем» Лаленом и английским рыцарем Томасом Ке. Бургундец был вооружен боевым молотом, а англичанин –боевой секирой: «топор с острием и с молотом, и с длинным и широким кинжалом впереди» («hache a taillant et a martel et a longue et large dague devant»). В ходе поединка Лален получил ранение в запястье (от «длинного и широкого кинжала впереди», т.е. копьеца), однако, в итоге, одержал победу. Судя по тексту, тип оружия, который использовал английский воин, был слабо распространен в Бургундии; по крайней мере, подобные секиры не применялись во время турнирных поединков. Боевые молоты и секиры могли иметь короткую рукоять и использоваться жандармами наряду с булавами.

    Полный комплект предписанного жандарму вооружения и снаряжения проверялся в ходе периодических смотров, которые проводили специально назначенные герцогом комиссары. Именно они отвечали за то, чтобы не повторилась ситуация, описанная Ф. де Коммином в главе, посвященной сражению при Монлери (1465 г.):

    «Примерно из 1 200 этих /т.е. бургундских/ кавалеристов не более 50, как я полагаю, умели держать копье наперевес и от силы 400 были в кирасах».

    2. Вооружение и снаряжение кутилье.

     Кутилье относились к легкой кавалерии и в линейном боевом построении (en haue) занимали вторую шеренгу, всегда готовые придти на помощь жандармам. Их вооружение и снаряжение были прописаны в ряде бургундских документов. Ниже я привожу выдержки из, соответственно, Абвильского, Боэн-эн-Вермандуаского и Дижонского ордонансов.

    «Кутилье жандарма должен быть вооружен стальным нагрудником или стальным набрюшником (?) снаружи и бригандиной изнутри; ежели он не сможет иметь таковые доспехи, то ему надлежит иметь кольчугу и снаружи бригандину. Кроме того, у него должен быть салад, /кольчатое/ ожерелье, малые верхние наручи, нижние наручи и /латные/ перчатки либо /латные/ рукавицы в зависимости от доспеха, который он будет использовать. Он должен иметь добрый дротик либо полу-копье с рукоятью и упором, а при нем добрый меч средней длины, прямой, который он может удерживать как одной, так и двумя руками, а так же добрый кинжал, заточенный с двух сторон и длиной в пол-ноги».

    «Кутилье снабжается бригандиной или корсетом /пластроном ?/, замкнутым на боках, как /это делают/ в Германии, /кольчатым/ ожерельем, саладом, боковыми пластинами  /тассетами ?/, /кольчатой/ юбкой или /кольчатыми/ брэ,  нижними и малыми верхними наручами и /латными/ перчатками».

    «кутилье указанного жандарма /экипируется/: бригандиной или корсетом, разомкнутым на туреньский манер, /кольчатым/ ожерельем, боковыми пластинами, /кольчатой/ юбкой или брэ, наручами для малой /легкой ?/ защиты, /латными/ перчатками, установленными дротиками, подбородником, мечом и кинжалом».

    Рассмотрим указанные элементы вооружения подробней.

    Помимо предписанного салада, кутилье, что следует из изобразительных источников, активно использовали шапели и барбюты. В комплекте с ними могли присутствовать латные подбородники (в Дижонском указе подбородник вписан (добавлен?) между дротиком и мечом) и, гораздо чаще, кольчатые ожерелья-горжерены (gorgerins). Горжерены имели форму усеченного конуса, набирались из железных колец и могли иметь на горловом вырезе кожаную подкладку. Горжерены замыкались сзади с помощью ремней с пряжками и могли фиксироваться на воротнике пурпуэна вощеным шнурком. Чтобы уберечь шею от натирания, воины использовали полотняные подворотнички.

     Основой оборонительного вооружения кутилье служила бригандина или бригантина. В средневековых манускриптах встречаются оба написания. В «Турнирной книге» Рене Анжуйского мы читаем: «Вы также можете турнировать в бригантине (brigantine)», а  Ж. д’Энен, описывая, например, эпизод с захватом французского кутилье при Монлери, уточняет, что «он был облачен в бригандину (brigandine)». Перечисленные выше ордонансы содержат термин «бригандина», будем его использовать и мы. Швейцарцы, описывая бригандины бургундских солдат, подразделяли их на панцирные жаки  ( нем. pancerjacke, в латиноязычных хрониках –tunica  armorum) и, собственно, bregadin. Все перечисленные типы доспеха представляют собой жилет с полами или без, набранный из горизонтально ориентированных стальных пластинок, внахлест наклепанных на холщевую основу. Бригандины состоятельных воинов могли облицовываться бархатом и шелком ярких цветов, а крепежные заклепки золотиться. Нагрудная часть бригандины могла усиливаться большими пластинами, снабженный фокром. Бригандина обычно замыкалась на груди и плечах ремнями с пряжками. Например, бригандина с кожаным покрытием из Парижского Музея армии снабжена парными ремнями на плечах и семью ремнями на фронтальной пройме. Похожие бригандины изображены на картинах Х.Мемлинга «Алтарь двух Иоаннов», 1474-1479 гг.(створка «Усекновение главы Иоанна Крестителя», Музей Ханса Мемлинга, Брюгге), и упоминавшемся «Распятии». Бригандины могли снабжаться короткими рукавами, набранными из пластинок по тому же принципу. Известен еще один тип бригандин –сuirassyne, в которых пластинки клепались на внешней стороне основы.

    Ж. д’Энен, принимавший личное участие во многих битвах Бургундских войн, вспоминал, как в сражении при Брюстеме ( 1467 г.) у бургундского воина Пьера де Бурнонвиля выстрелом из ручной кулеврины оказалось пробито платье (ливрея ?), но самому ему спасла жизнь надетая под платьем бригандина. А вот как Энен описал вооружение и снаряжение десяти воинов из свиты Жана де Люксембурга:  «с тассетами и в бригандинах, крытых черным бархатом (велюром), с золотыми заклепками, в расшитых золотом ливреях, в красных шляпах».

    Под бригандину кутилье, как следует из текста ордонансов (и множества изобразительных источников) должен был надевать кольчугу-обержон (haubergeon), известный со времен античности панцирь, сплетенный из железных колец. В отличие от длиннорукавных и длиннополых обержей (в русскоязычной литературе, обычно, хаубергов или хаубертов), обержоны, видимо, имели более короткие подолы (и рукава ?). Ослабление защитных свойств обержона с лихвой компенсировалось «наручами малой защиты» (avant bras a petites gardes), бригандиной, пластроном с тассетами и кольчатыми брэ (brayes d’archier в Сен-Максиминском ордонансе) –характерными полу-штанами, надежно прикрывавшими пах.

    Ордонансы предписывали кутилье в качестве колющего древкового оружия использовать дротик (javeline) и (или) полу-копье(demi-lance) «с рукоятью и упором». Под «дротиком» подразумевалась, скорее всего, легкая кавалерийская пика. Известны изображения и метательных дротиков, с оперением на конце древка, как у стрел. Как правило, такими дротиками средневековые миниатюристы наделяли воинов восточных народностей. «Полу-копьем с рукоятью и упором», вероятно, являлось укороченное кавалерийское копье, отличавшееся от стандартного жандармского копья меньшей длиной. Интересно, что на одной из миниатюр «Хроник» Ж.Фруассара (Антверпен) кавалерист, атакующий врага, удерживает стандартное жандармское копье не за рукоять и под мышкой, а обратным хватом за древко перед рукоятью, нанося при этом удар сверху.

    Клинковое оружие кутилье представлено мечом «средней длины», который можно удерживать как одной, так и двумя руками, и «добрым кинжалом, заточенным с двух сторон и длиной в пол-ноги», т.е. до колена. Интересно, что в числе клинкового оружия кутилье не упомянут тесак (coustille), который, собственно, и дал название самому воину.  Клинки подобных тесаков достигали в длину 50-60 см, эфес мог снабжаться S-образной либо простой гардой. Тесаки с простой гардой можно увидеть в руках поединщиков из «Фехтовального атласа» Ганса Талхоффера –т.н. «длинные ножи» (нем. messer). В пеших боевых порядках кутилье могли объединяться со спешенными жандармами и пикинерами и вооружаться т.н. «вужами».